Увы, в Туапсе уже нет судоремонтного завода, носившего имя неистового большевика Феликса Дзержинского. Нет того промышленного гиганта, каким он был ещё пару десятков лет назад, ни его корпусов, ни его самого большого в стране плавучего дока, ни музея славы предприятия. Неузнаваемо изменилась даже территория, которую он занимал.
Но остались люди, работавшие на СРЗ, ветераны завода, члены многочисленных трудовых династий, с пиететом вспоминающие и передающие из поколения в поколение память о предприятии, с которым неразрывно были связаны их судьбы и судьба самого города.
Почти всю свою трудовую жизнь посвятил судоремонтному заводу Юрий Сергеевич Сенкевич. За многолетний и добросовестный труд он удостоен знака «Почётный работник СРЗ». В дни праздников его грудь также украшают медали «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», «За долголетний добросовестный труд», многочисленные юбилейные медали, а также значки «Победитель социалистического соревнования» и «Почётный донор СССР».
Как тысячи ручейков и малых речек, сливаясь, образуют великую и мощную реку, так жизни миллионов людей составляют историю страны. И на примере только одной судьбы героя нашего рассказа, скромного труженика, наставника целого поколения работников СРЗ, можно совершить своеобразный экскурс в прошлое, где драматические страницы перемежаются со славными, где страх и отчаяние отступают перед трудолюбием, упорством и верой в свои силы.
Спасибо товарищу Сталину за счастливое детство
Всякое было в долгой и непростой жизни Юрия Сергеевича Сенкевича. На днях ветерану исполнилось 92 года. Родился он в Бобруйске, в семье учителя-словесника. Отец преподавал русский язык и заодно был директором школы.
Вспоминая город своего детства, Юрий Сергеевич рассказывает, что тогда его часто называли городом военных. В царской России, а потом и в Советской Белоруссии Бобруйск выполнял роль своеобразного бастиона на западных рубежах государства. В 30-е годы здесь сразу за городской окраиной располагался аэродром, откуда в небо взмывали военные самолёты. Задрав головы, местные мальчишки с восхищением наблюдали за пируэтами воздушных асов.
Кто знает, как бы сложилась жизнь Юрия, если бы не события, связанные с массовыми политическими репрессиями, начавшимися в конце 20-х, а в 30-е годы набравшими силу и прокатившимися по всей стране.
О том, что ночами в дома жителей города приходили сотрудники НКВД, арестовывали людей неизвестно за что и на «воронке» увозили неизвестно куда, не говорили на публику, и даже в семьях об этом вели разговоры втихомолку, стараясь не вызвать подозрения у соседей. Тем не менее тень репрессий расползалась и в один из дней накрыла семью Сенкевичей.
По ложному доносу отца Юрия арестовали и, как потом узнал сын, убили без суда и следствия. В документах НКВД, рассекреченных уже в наше время, значилось, что вскоре после ареста Сергей Лаврентьевич Сенкевич (молодой и совершенно здоровый человек) умер в камере от желудочного кровотечения.
Опасаясь последствий этого ареста для семьи, жена Эвелина Иосифовна Сенкевич, в прошлом воспитанница Смольного института благородных девиц, взяв детей и прихватив из дома только самое необходимое, срочно уехала на Черноморское побережье в Тенгинку, где фельдшером работала её родственница. Но не найдя в селе для себя работы, несколько последующих лет женщина вынуждена была переезжать то в Геленджик, то в Джубгу, и только потом в Туапсе.
Фактически с арестом отца детство для Юрия закончилось. В 1940 году ему ещё не исполнилось и тринадцати, а он уже вынужден был пойти работать. В поисках подходящего места пришёл в городской отдел по найму, откуда мальчишку направили в курортторг, а оттуда уже в гастроном учеником продавца. Но на месте заведующий, узнав, что этот маленький щуплый парнишка с лёгкостью выполняет на счётах все четыре арифметических действия, в первый же день поставил его за прилавок продавцом.
Расторопный и общительный Юрка Сенкевич очень быстро освоился на работе, получил доверие и старших коллег, и руководства курортторга. Несмотря на юность работника, его планировали направить на курсы директоров магазинов, но этим планам помешала Великая Отечественная.
Всё для фронта. Трудового
Торговля в Туапсе свернулась, а затем продовольственное обеспечение перешло на карточную систему. Гастроном, в котором Юрка работал, скоро и вовсе снесло вражеской бомбой в один из авианалётов.
Для фронта по возрасту Юра не подходил, но для него и для таких, как он, подростков нашлась не менее важная задача. Летом 1942 года фашисты повели наступление на Кавказ, и в Туапсе кинули клич для старшеклассников: «Не отдадим врагу урожай!»
Туапсинских парней и девчат организованно доставили в отдалённый кубанский колхоз на сбор урожая. Взрослые мужики уходили на фронт, подростки занимали их место в поле. Ребят ждали напряжённые трудовые будни.
Однажды ночью в их отдалённую, не меньше чем за 40 километров от райцентра, не имеющую даже телефонной связи станицу въехала автомашина с красноармейцами. Солдаты спрашивали дорогу к ближайшей железнодорожной станции. Уезжая, предупредили парней, что следом наступают фашисты и через пару часов будут здесь.
Пацаны кинулись к председателю колхоза, но тот только развёл руками: «Я за вас, хлопчыки, не отвечаю. А вот табун фондовых коней (лошади для обеспечения Красной Армии) трэба спасать. Берите кони и гоните в райцентр, сдадите в военкомат, а там, как можете, так и спасайтесь».
В военкомате лошадей, как положено, приняли по описи, но в самом райцентре уже царил хаос. С большим трудом и риском для жизни Юрию и его товарищам удалось сесть на поезд и выехать. Ближе к горам их состав попал под вражеский авианалёт. Бомба взорвала первые два вагона, в которых ехали домой преимущественно девушки. Сгоревшие вагоны от паровоза отцепили, и состав двинулся дальше.
Туапсе готовился к обороне. Женщины и подростки рыли укрепления, работали на строительстве аэродрома. В рядах защитников города трудился и Юрий Сенкевич.
К концу 1942 года вражеское наступление захлебнулось, а затем фашисты и вовсе начали отступать. В разбитом бомбёжками городе Юрка подрабатывал в разных строительных артелях. Когда к концу 1943-го из эвакуации в Туапсе начал возвращаться судоремонтный завод, он твёрдо решил пойти работать на СРЗ.
СРЗ — любовь первая и навсегда
1 января 1944 года стал первым рабочим днём Юрия Сенкевича на судоремонтном заводе. Забегая наперёд, скажем, что в трудовой книжке ветерана эта запись о приёме на работу — первая, а следующая — она же последняя, сделана об уходе на заслуженный отдых.
Возвратившийся из эвакуации завод на берегу встречали разбитые бомбёжками цеха, изрытые воронками площадки. На время судосборщики и сварщики, инструментальщики и токари превратились в каменщиков и стекольщиков, жестянщиков и бетонщиков.
Бригаду судосборщиков, в которую попал Юрий, поставили на восстановление электроподстанции. В какой-то из дней парень увидел, как работают сварщики. Зрелище покорило его. Юноше казалось, что этот огонь в руках рабочего превращал человека в божество. Ему тоже захотелось научиться так работать. Каждый обеденный перерыв, когда все шли отдыхать, он включал сварочный аппарат и пробовал варить швы. Иногда старшие его за это ругали, иногда делали вид, что не замечают.
Так, мало-помалу, у Юрки стало получаться. А потом пришёл день, когда срочно нужно было выполнить сварочные работы, а специалиста не было.
– Я могу это сделать, – вызвался Сенкевич.
– Не может быть, тебя же никто не учил, – засомневался бригадир, но всё-таки разрешил парню взяться за работу.
И он её сделал. Да ещё как! Шов аккуратный, надёжный. С того дня Юрий Сергеевич начал трудиться в очень нужной и важной для завода профессии сварщика. Он всё время совершенствовался в ней, повышал разряд, стал бригадиром, а потом и мастером.
Все годы работы на СРЗ Сенкевич был примером в труде, передовиком производства, не раз становился победителем соцсоревнования. Однако из множества славных страниц его трудовой биографии Юрий Сергеевич особенно вспоминает одну. И связана она с известным на всю страну исследователем Арктики И.Д. Папаниным.
По рабочей чести и по совести
Познакомился Юрий Сергеевич с легендарным полярником в 70-е годы. В то время звезда славы Папанина сияла уже не так ярко, но в народе дважды Героя Советского Союза помнили и уважали.
Небольшое научное судно, которым командовал Иван Дмитриевич, пришвартовалось к причалу Туапсинского СРЗ для небольшого ремонта: к корпусу нужно было приварить конструкцию, за которую судно можно было бы поднять на палубу большого корабля и далее следовать для экспедиции в заданный квадрат морских глубин.
Работа пустяковая, но от руководства завода Сенкевичу (он был в должности мастера) поступило негласное указание папанинским кораблём не заниматься, под любыми предлогами тянуть время. Какие там интриги велись в верхах, Юрий Сергеевич не знал, только дни шли, а научное судно безучастно стояло у причала.
В один из дней, может, случайно, а может, и не совсем, с Сенкевичем разговорился один из членов экипажа. Слово за слово, познакомились. Оказалось, что собеседник и есть тот прославленный полярник Иван Папанин. Он поделился с работником СРЗ своими переживаниями, что может не успеть к назначенному сроку с ремонтом и тогда — прощай, экспедиция.
То ли Папанин был так убедителен, то ли в Сенкевиче возобладало чувство справедливости — не будем гадать. Юрий Сергеевич знал, что в ночную смену бригада сварщиков оставалась незагруженной. Чтобы не было простоя, он направил рабочих на научное судно. Ребята управились за пару часов. И когда в бухту Туапсе вошёл большой корабль, Папанин, как планировал, отправился в экспедицию. А Сенкевича после этого вызвали «на ковёр» к начальству.
– Тебя же предупреждали, не надо было заниматься этим судном, – негодовали в руководстве завода.
– А что мне было делать, если ночная смена без работы, а тут корабль ждёт своей очереди, – спокойно пояснял мастер. – Документы в порядке, заказ оформлен, завод не в убытке. Если виноват — снимите с должности, пойду простым сварщиком.
В ответ начальник только рассмеялся. Снимать с должности Сенкевича никто не собирался. В руководстве прекрасно осознавали, что он только выиграл бы: оклад мастера был гораздо ниже сдельной зарплаты сварщика 6-го разряда.
Яркие воспоминания Юрия Сергеевича связаны и с его донорством. Случилось это в начале его трудовой биографии. Один из рабочих СРЗ, нарушив технику безопасности, упал с высоты, получил тяжёлую травму и потерял много крови. Многие заводчане, в том числе и Сенкевич, вызвались отдать свою кровь коллеге. Но когда начали подбирать подходящую группу, оказалось, что совместима только кровь Сенкевича. Так Юрий Сергеевич встал в ряды доноров крови и оставался в них 35 лет.
Один завод — одна семья
Благодаря судоремонтному заводу сложилась и личная жизнь героя нашего рассказа. Свою возлюбленную, слесаря тонких инструментов, Юрий встретил в инструментальном цеху. После женитьбы уговорил её сменить профессию. После окончания медучилища Лидия Романовна сала фельдшером-акушером. Супруги родили и воспитали двоих детей. Они выросли, женились. Трагическая гибель сына была ударом для жены Юрия Сергеевича. После этого она прожила недолго. Но ветеран не одинок. В Туапсе живут его старшая сестра и племянница, из Калининграда в гости приезжает дочь, есть внуки, даст Бог, будут и правнуки.
А ещё у славного труженика судоремонтного завода много учеников, которых он в своё время учил азам профессии и делился секретами мастерства.
Не так давно в квартире Сенкевича зазвонил телефон. Подняв трубку, мужчина узнал голос одного из своих воспитанников.
– Юрий Сергеевич, звоню вам сказать, что работаю сейчас на строительстве Крымского моста, – сообщал он. – Спасибо вам за науку. С нами ваше дело продолжается…
Лидия НИКОЛАЕВА
