Марина Устинова — хореограф, руководитель школы танца «Движение» Городского дворца культуры, лауреат премии Туапсинского района «За достижение в области культуры и искусства» 2022 года.
Школа существует уже 8 лет. В ней занимаются дети от 4 до 16 лет в семи группах. Воспитанники Марины Викторовны не раз привозили награды различных конкурсов, в том числе три международных гран-при: из Санкт-Петербурга, Казани, Москвы. Мы попросили Марину Викторовну рассказать о себе и о своей работе, поделиться секретами педагогического мастерства и наставничества с читателями нашей газеты, на что она любезно согласилась.
Как устроен мозг танцора
— Есть хореографические коллективы, в которых очень серьёзный отбор при поступлении: смотрят строение ноги, остального тела, проверяют слух. Мы берём всех: и тех, у кого фигура не идеальная, и тех, у кого физические возможности не совсем подходят для танцев. И всех обучаем. Мой интерес в том и состоит: берёшь такого ребёнка, проходит год-два, и его не узнать. У него прогресс. Именно от этого я получаю эстетическое удовольствие и как хореограф, и как педагог.
Мозг танцора работает по-особому. Танцор должен слышать музыку. Он должен чувствовать пространство, запоминать множество комбинаций движений, иметь хорошую координацию. В голове формируются сложные нейронные связи. Дети, занимающиеся танцами, как правило, лучше и в школе учатся, и организованы — это подтверждено опытом.
Правда, бывают случаи, когда мама звонит и говорит, что ребёнок забросил учёбу, ничем кроме танцев не интересуется. Приходится проводить с таким учеником разъяснительную работу: если уж ты не можешь жить без танцев, делай так, чтобы родители и дальше разрешали ими заниматься, нажимай на школьные науки.
Некоторые родители хотят отдать своего ребёнка на танцы, чтобы тот поправил фигуру, сбросил лишний вес. К сожалению, это не всегда работает. Вот у меня занимается пышненькая, но необыкновенно пластичная девочка, большая умница, схватывает всё моментально. А бывают дети стройные, но «деревянные».
Поэтому, если цель — именно похудеть, следует прежде всего нормализовать питание, пойти в спортзал, возможно, нужна консультация врача. А танцы не совсем для этого.
Сибирь — Туапсе
— Сама я занимаюсь танцами с раннего детства. Уже в пятом классе знала, кем буду. Мама — хореограф, папа — музыкант. Творческая семья. И я без труда поступила в Кемеровский государственный университет культуры и искусства. После окончания пять лет руководила коллективом в своём родном Красноярске. У меня всегда была мечта жить на море. Поэтому я и перебралась сюда. Сейчас, когда приезжаю в Сибирь, удивляюсь, как я в этом суровом климате жила, всё время хочется закутаться. То есть становлюсь настоящей туапсинкой.
Кстати, дети здесь немного другие, нежели в Сибири. Более лёгкие на подъём, более живые, что ли. Легче с ними работать. Разница в менталитете заметная. Правда, не ценят, что живут в такой красоте, в таком климате.
Здесь, в Туапсе, я не сразу нашла себя — не было вакансии хореографа. Работала в фитнес-центре. Потом Галина Васильевна Тарасенко, директор 11-й школы, взяла к себе педагогом допобразования. Она для нашей школы танцев очень много сделала, создала все условия. У нас хорошее помещение: полы с покрытием, зеркала, станки.
А спустя какое-то время и Александр Александрович Николенко, директор ГДК, позвал на работу. Ему тоже большое спасибо.
Занятие сегодня проходят на базе этих двух учреждений: в 11-й школе (там репетируют ребята помладше) и в Городском дворце культуры. Та часть школы, которая располагается в ГДК, именуется немного по-другому — «Vечное движение».
Моя мама работает вместе со мной, ведёт самых маленьких. Сын, ему 16 лет, тоже танцует, но готовится пойти совсем по другой стезе — хочет изучать юриспруденцию. Одно время бросил танцы, перешёл на волейбол, фитнес. Но потом всё-таки вернулся.
Детские эмоции — главная награда
— Сложнее всего — со старшими учениками. Но с ними и интереснее. Реализуешься как педагог. Находишь точки соприкосновения, ищешь индивидуальный подход.
В прошлом году двое моих девочек поступили в учебные заведения на хореографию. Одна в Ростовский университет культуры, другая — в Краснодар, в колледж. Это первые, кто прошёл полный курс обучения в нашей школе. В нынешнем году ещё трое «движенцев» будут поступать по профилю.
Бывает, что ребёнок бросает танцы, несмотря на хорошие способности. Не выдерживает нашего ритма: репетиции, городские мероприятия, поездки на конкурсы.
В июле у нас обычно мёртвый сезон — после большого концерта на День города. И тело, и голова должны отдохнуть от танцев. И мы друг от друга должны отдохнуть. А с августа — всё заново.
Я считаю так: отчётные концерты — они больше нужны родителям. Чтобы полюбоваться на своих чад, похлопать им. Конкурсы — для детей. Победа в конкурсе — лучшая для них награда. Повышает самооценку, мотивирует, окрыляет.
Кстати, первое наше серьёзное достижение было в 2017 году на московском конкурсе. Прошли в финал, выступали в Кремлёвском дворце, на хорошей сцене. В результате — третье место…
А для меня самое главное — наши будни, общение с учениками. Я получаю настоящее удовольствие, когда постановка удалась, когда она нравится детям.
Ну и приятно, конечно, когда твою работу ценят те, кто руководит культурой. Оказывают содействие, благодарят. Это стимулирует делать ещё больше для города.
О золотых родителях
— Родители — это особый разговор. Бывает, что с некоторыми трудно. Но в основном родители у нас золотые. Сейчас туго со спонсорской помощью. Чтобы поехать на конкурс, без родительской поддержки не обойтись. И они сами тоже едут с нами, да ещё благодарят: «Спасибо, если бы не вы, когда бы мы ещё увидели Казань или Питер!»
Кстати, в Казань прошлым летом поехали и мамы, и папы, и дяди с тётями — человек 150. Солидная группа поддержки получилась. Из зала кричали: «Туапсе, молодцы!» Это очень помогает.
На каждый отчётный концерт мы ставим особый номер — танец для родителей. Таких танцующих мам и пап у нас много, и они с нетерпением ждут своего выступления. Некоторые говорят: «Открывайте для нас отдельную группу. Поставим номер, поедем на конкурс». А что, есть сейчас на конкурсах номинации и для взрослых. Может быть, и попробуем. Но пока, увы, на взрослых нет ни времени, ни условий.
Идеальный танец
Какой я вижу свою школу через десять лет? Мечтаю о своём здании. Не семь групп, а больше. Для всех детей — с данными и без, не важно.
Возможно, мы уйдем от хип-хопа. Я, честно говоря, чувствую себя его заложницей. Лет семь назад он вошёл в моду, и я стала изучать его. Но он мне не совсем по душе. Детям нравится — энергично, быстро, весело. Но когда-нибудь и хип-хоп потеряет актуальность. Ведь всё меняется. Тем более что русский никогда не станцует его так же хорошо, как американец. Дело в национальном характере. У нас лучше получается другое.
Хочется преподавать классический танец, основы народного. Всё-таки база — это база.
Какой танец я давно мечтаю поставить? Это будет неоклассика. Женский танец. Но, возможно, и с мужчинами. Формэйшн — то есть несколько групп на сцене. Воздушные костюмы. Лёгкость, свет. Чтобы проникало в самое сердце. Под классическую музыку, или русскую песню с красивым вокалом. Представляю себе летящего ангела — что-то в этом роде.
Владимир БЕЛЯЕВ
