Накануне Международного дня танца мы решили побеседовать с тем, для кого танцы – не просто увлечение, любимое занятие, но и профессиональное поприще.
Анна Яблокова – одновременно и актриса, и хореограф Туапсинского театра юного зрителя. В большинстве спектаклей, идущих сегодня в ТЮЗе, танцы поставлены именно ею. И, конечно, разговор с Анной Яблоковой шёл не просто о хореографии, а о хореографии драматического спектакля.
Если актёр плохо танцует
– Вообще, актёр должен уметь танцевать. Но это не всегда так. Иногда даже большие артисты – не очень хорошие танцоры, не очень хорошо поют. Не все как Андрей Миронов.
Поэтому задача хореографа – не заставлять артиста делать то, что его портит, а предложить то, что артист может сделать красиво. Не надо вытаскивать наружу его изъяны. Иначе можно сломать создаваемый образ.
В свою очередь, актёр должен уметь, как у нас говорят, оправдать своё несовершенство, «сыграть по-актёрски». Чтобы его неидеальные природные данные, недостаточная пластика и прочие недочёты делались незаметными или естественными.
В современном театре актёр – это универсальный солдат. Требований к нему всё больше и больше. Мы приходим с репетиции домой и вместо того, чтобы варить суп, начинаем читать, смотрим видео и т.п. – то есть продолжается работа над собой. Важно ходить в спортзал, чтобы быть готовым к физической нагрузке. Иначе как актёр сделает поддержку во время танца, если руки слабые?
Кто танцует лучше, молодые или уже зрелые артисты? Я бы не сказала, что молодёжь танцует хорошо только потому, что она молодёжь. Вот, например, наша Антонина Ивановна Тимошина – танцует прекрасно. В «Памелле», в заглавной роли, показывает танго. Очень точно чувствует музыку, умеет двигаться в паре.
Разные режиссёры – разные танцы
– С разными режиссёрами работается по-разному. Одни предоставляют тебе полную свободу, говорят: «Хочу примерно так-то и так-то. Сделай что-нибудь такое». Другие контролируют каждое па: «Тут пускай герой ручкой вот так всплеснёт, а тут ножкой вот так топнет».
В первом случае легче всем: и мне, и актёрам. Но даже если у тебя полная свобода, всё равно тебя режиссёр редактирует, потому что он должен многое увязать воедино: работу хореографа, художника света, звуковика. Скажем, если танцующий не попадает в свет, убираем его вглубь сцены – всякие такие технические подробности.
Многое зависит от музыки. Иногда режиссёр говорит: «Подберите и предложите мне что-нибудь сами». Иногда он сам выбирает музыку. Иногда музыку к спектаклю специально пишет композитор.
Одну музыку слушаешь – у тебя сразу перед глазами картинка. Другую слушаешь – и так сразу не понимаешь, что делать.
Дмитрий Сарвин из Санкт-Петербурга ставил у нас «Маленького принца». Я никогда не была большим любителем Экзюпери: как-то скучно, слезливо. Но у Дмитрия совсем другая подача. На сегодняшний день это один из моих любимых спектаклей. Я сама предложила себя в хореографы, до этого предполагался другой человек, со стороны. И Дмитрий сказал: покажите, какие у вас идеи. Он тоже из тех режиссёров, что предоставляет максимальную свободу.
А иногда бывает так, что работа идёт очень трудно, с режиссёром трения. У него своё видение, у тебя своё. Ты предлагаешь – он отвергает. Но вы всё-таки приходите к соглашению, и результат неожиданно хороший. То есть, каждый раз всё по-разному.
Танец – он сам по себе свобода, воздух. Но режиссёр имеет право эту свободу ограничивать.
О театральной специфике
– Различие между просто танцами и танцами в драматическом театре существенное. В театре артист может находиться в пространстве дома или, скажем, в пространстве леса. Руки у него иногда заняты каким-нибудь предметом, который предполагается по сюжету. Во время танца могут меняться декорации, костюмы.
Допустим, художник нарисовал костюм, а я вижу, что он не подходит, потому что тесный, а артист должен танцевать в нём канкан. Придумываем какой-то разрез.
В водевиле «Так не бывает» мне нужно уйти со сцены, за тридцать секунд надеть сарафан, другую юбку, вернуться на сцену, сделать два колеса, опять уйти за кулисы, вернуться в первоначальный образ и снова появиться перед зрителем. Это технически сложно. Для этого с костюмером придумываем какие-то особые застёжки на платье…
Танец сейчас очень важен в театре. Иногда режиссёр даже готов пожертвовать текстом ради хореографии. А направлений танца – огромное количество, и к этому постоянно появляются какие-то новые ответвления. И надо во всём разбираться.
О танце мечты
– Всегда хотелось поставить танго. Даже не для спектакля, а просто так. Допустим, какое-то мероприятие, а у нас готовый номер. И артисты вроде бы согласны, но у нас у всех со временем проблемы. И тут приезжает режиссёр ставить спектакль про войну (имеется в виду спектакль «Победители» режиссёра Владимира Белоусова) – и там как раз нужно танго. Мне повезло.
С удовольствием поработала бы в стиле модерн. Недавно я была в Питере, там посещала мастер-класс как раз по этому направлению. Есть теоретические знания, и хочется их использовать на практике. В «Снежной королеве» делала танец в модерне. Его танцуют Кай и Герда. Там у нас такие старинные костюмы, а музыка – Прокофьева из «Ромео и Джульетты». И получилось необычное сочетание классической подачи и современных танцевальных движений. Помню, я наблюдала из-за кулис, как дети в зале завороженно повторяли эти движения – они им были интересны.
То есть «для себя» я бы поставила бы что-нибудь в модерне. В пространстве большой сцены или нашего камерного зала – не имеет значения. Это был бы, пожалуй, парный танец. Количество пар? От двух до бесконечности.
Владимир БЕЛЯЕВ
