Ансамбль адыгского танца «Золотое наследие» из агойского дома культуры минувшим летом отметил своё десятилетие. В 2021 году коллектив удостоен звания образцового. В 2022-м Совет по культуре при главе Туапсинского района назвал ансамбль лучшим детским коллективом, а его хореографа Суру Нагучеву — лучшим худруком. В активе «Золотого наследия» множество побед на различных конкурсах — от районного до международного уровней. Из последних значительных достижений — первое место на Всероссийском конкурсе «Талантливая Россия».
Из косолапенькой малышни — в статных танцоров
У адыгского танца немало почитателей — и не обязательно адыгов. Сочетание ритма, музыки, движений танцоров создают особую наэлектризованную атмосферу вокруг концертной площадки. Попав в неё, ты сам словно получаешь электрический заряд — становишься частью общего действа. Поэтому не удивительно, что часто зрители присоединяются к пляске. Пусть даже ты не сильно разбираешься в национальной культуре — достаточно того, что ты попадаешь в поток праздничной энергии и от этого испытываешь душевный подъём, радость.
«Золотое наследие» периодически выступает перед публикой, и каждый может прийти на их представление. Но если вам хочется познакомиться с творчеством ансамбля прямо сейчас, не дожидаясь очередного концерта, то в сети выложено достаточно видеозаписей с их танцами — а посредством газетной статьи вряд ли можно дать более-менее адекватное представление об этом искусстве.
Впрочем, зрителю интересен не только сам праздник, но и его изнанка. Поэтому мы решили познакомиться с «Золотым наследием» поближе. Нашими собеседниками стали худрук коллектива Сура Нагучева и директор агойского ДК Маргарита Гальцева. Заметим, что Маргарита Викторовна причастна к творчеству ансамбля не только по должности, но ещё и потому, что там танцуют двое её сыновей — Максим и Дмитрий.
— Я пришла сюда директором примерно в то время, когда ансамбль был создан, чуть позже, — рассказывает Маргарита Викторовна. — До этого мы жили в Петразоводске, в Карелии. И скажу, что адыгская культура меня поразила своим контрастом с культурой северной: там — всё такое степенное, здесь — зажигательное, эмоциональное. Что касается «Золотого наследия», то тогда это была обычная малышня. Смотреть на них было умилительно: косолапенькие, никакой техники. А с дисциплиной — просто беда.
Надо сказать, что ансамбль создавал не нынешний худрук, а другой — Людмила Юнусовна Ачох. Её стараниями «косолапость» постепенно пропадала, в осанке появлялась стать. В технике становился заметным прогресс, затем пришли первые успехи.
— Я всегда говорила Людмиле Юнусовне: нам надо на конкурс, — продолжает Маргарита Гальцева. — И вот тут в Агое, в «Автотранспортнике России» как раз такой конкурс состоялся. Носил статус международного. Мы там выступили, и нас назвали лауреатами — правда, всего лишь третьей степени. Но детей и третье место сильно воодушевило. Появилась уверенность, желание совершенствоваться. Стали принимать участие и в других конкурсах, параллельно давали концерты в пансионате «Импульс», в Ольгинке. Потихоньку росли.
В 2016-м Людмила Юнусовна ушла на заслуженный отдых, передав «Наследие» своей племяннице Суре Нагучевой.
Когда адыгами не рождаются
— Людмила Юнусовна сама собирала детей в коллектив, ходила по школам, агитировала, — рассказывает Сура Саферовна, нынешний худрук. — Надо сказать, большая часть тех детей, которые занимались в 2016 году, до сих пор в ансамбле. Теперь это наш костяк.
Тут стоить заметить, что в ансамбле адыгского танца далеко не все танцоры адыги, есть армяне, украинцы, русские. Сыновья директора Маргариты Гальцевой называют себя карелами. Когда эти двое рослых парней (один 191 см, другой — 186 см) выходят танцевать на черкесской свадьбе — не в качестве артистов, а просто со всеми в круг, то невольно приковывают внимание других гостей, и у всех возникает удивление: почему эти русские так хорошо танцуют по-нашему?
По этому поводу Сура Нагучева говорит, что нет разницы, какой национальности ученик — и адыги, и неадыги обучаются танцу одинаково. Правда, у адыгов на старте есть некоторое преимущество они родились в этой культуре. А дальше всё зависит от врождённых данных и желания работать — как и в других видах искусства.
Худрук «Золотого наследия» рассказывает, что с семи лет танцевала в ансамбле у своих тёток. Когда исполнилось восемнадцать, Людмила Юнусовна попросила её приходить помогать в «Зорях Шапсугии» — коллективе из Агуй-Шапсугского ДК. Сперва Сура ассистировала «на общественных началах», со временем получила ставку культработника, а потом, как уже сказано выше, возглавила «Золотое наследие».
— Хотела ли я когда-нибудь попробовать заниматься другими танцами, не адыгейскими? Не помню, возможно. Но никогда не было времени на что-то другое. Хотя, думаю, у меня бы получилось — основа везде одна.
Не каждый танцор может научить танцевать другого. А те, кто может, в свою очередь, делятся на тех, кто умеет показать движение, и тех, кто объясняет его, не показывая. Сура Нагучева — и то, и то объясняет, и показывает. Мужские движения — тоже показывает, за исключением сложных трюков.
— Мы взяли за правило приглашать в гости других педагогов на мастер-классы. Например, у нас часто бывает Рустам Львович Догов, руководитель «Черкесии» из Новомихайловского. Мальчики могут у него поучиться сложным движениям, которые я сама не могу дать. Да и вообще, дружба коллективов — дело хорошее. Конкуренция, правда, тоже есть, куда без неё! Главное, чтобы конкуренция была здоровая.
О традициях и «фишечках»
В представлении обывателя народное творчество — это нечто укоренившееся, сложившееся веками, то, что не меняется и не развивается. Сура Саферовна опровергает это утверждение.
— Сравните по видеозаписям, как танцевали десять лет назад, а как сейчас. Тут так же, как в спорте: раньше, скажем, прыгали на два метра, и это было супер, а сейчас те же два метра — и ничего особенного. Вот и в адыгейском танце — появляются новые трюки, новые движения. И это процесс глобальный. Дети сидят в Интернете, смотрят выступления других танцоров, примечают какие-то новые «фишечки», затем показывают их на репетиции. И ты думаешь: да, это здорово, надо брать и применять. И получается, что не только дети учатся у тебя, но и ты у них. Во всяком случае, я многому научилась у детей.
Наша собеседница говорит, что для неё танцевальным эталоном является Государственный академический ансамбль народного танца «Нальмэс» (и тут мы отметим, что в этом мнении она далеко не одинока).
— Я слежу за ними года с 90–го, если не раньше. Знаю все их составы. И у них тоже всё время что-то меняется. Сейчас, например, идёт уклон в сторону театрализованности. Не знаю, откуда этот тренд, но он мне, честно говоря, не совсем понятен. Я за то, чтобы «работать в высоту», на бешеном темпе — в «Нальмэсе» всегда так и было — а с театральностью это не всегда сочетается. Но, как бы то ни было, везде идёт поиск, на месте никто не стоит.
О костюмах и тех, кто их надевает
— Первичен исполнитель, а не костюм. На исполнительском мастерстве он никак не сказывается. Настоящий мастер выдаст тебе и в футболке с джинсами всё, на что он способен. Другое дело с маленькими детками. Их костюм дисциплинирует, кроме того, скрадывает неправильные движения. А родители смотрят на своих детей и радуются: «Ах, какие они у нас классные!» Традиция предполагает, что к каждому танцу нужен свой сай (женское платье). Даже цвет мужского костюма должен от танца к танцу меняться, хотя вы, возможно, на это не обращаете внимание. У нас, конечно, нет таких возможностей — иметь столько костюмов, но и мы стараемся переодеваться.
Как уже сказано, национальные корни важны, но не являются определяющим фактором в развитии танцора.
— Бывает так, что русский парень приходит в коллектив, и у него начинает получаться лучше, чем у адыга. Взять нашего Влада Захарченко. Я им просто восхищаюсь. Просто сходу начал выдавать такое! Перескочил в старшую группу, потому что в младшей и средней ему нечего было делать. Или Арман Петросян — тоже с большими способностями, но он хотя бы кавказец… В адыгском танце важен дух, мне кажется, он даже выше профессионализма. Но люди других национальностей тоже могут его чувствовать.
Повзрослевшие танцоры «Золотого наследия» не спешат расстаться с коллективом.
— Наша бессменная солистка Ира Дементьева после школы уехала учиться в Ростов. Следит за нашими постами в сети, оставляет комментарии, переживает за нас. Её мама говорит, что она там активистка, во всех кружках — и всё благодаря нашему ансамблю. Другая солистка, Юля Шастина — студентка РГУПСа, из-за учёбы должна была покинуть коллектив. На десятилетии ансамбля рыдала, что расстаётся с нами. Но обстоятельства переменились, и она пока ходит на репетиции…
В старшей группе «Золотого наследия» примерно 25 человек, около 30 — в средней и 10 — в младшей. Правда, есть ещё одна группа — мамы танцоров. Занятия два раза в неделю.
— Началось всё с того, что попробовали поставить танец ко Дню матери. Конечно, танцем это было назвать сложно, но всем понравилось. Папы специально пришли посмотреть на жён. В общем, получился гвоздь программы. На 8 Марта мамы танцевали уже с детьми — и так пошло дальше. Хотят ли танцевать папы? Может быть. Мы у них ещё не спрашивали.
Дипломы «живые» и «онлайн»
Для любого коллектива важен образ будущего — то, к чему нужно стремиться. Например, одно время у «Золотого наследия» была цель получить звание образцового. Сейчас она достигнута и ставятся новые задачи — прежде всего победы в конкурсах. Которых и так набралось уже не мало.
— Во время ковида мы активно участвовали в различных онлайн-состязаниях, завоевали множество дипломов, — рассказывает директор ДК Маргарита Гальцева. — Отсылаешь видеозапись, спустя какое-то время приходит диплом. Поначалу такие победы приносили радость: «Ура, мы лучшие!» Но потом приелось. Нет того волнения, адреналина, что при живых выступлениях, нет того драйва, нет общения с танцорами из других коллективов. Радость приносят живые выступления.
— Каждый танец хорош по-своему, — объясняет Сура Саферовна. — Никогда раньше особо не выделяла зафак, медленный танец. Но как-то взглянула на него другими глазами — когда наша Юля Шастина плывёт по сцене, со всей своей статью — и у меня просто дух захватило. Детям больше нравятся энергичные танцы. Мальчикам — лъапэрисэ, горский танец — он более трюковый. Девочкам — аварский. А вот лезгинку наши дети как-то не жалуют, видимо, приелась.
Что же касается публики, то она всё принимает на ура. После недавнего концерта в «Белой Руси» зрители не хотели расходиться. В качестве бонуса для них устроили джегу — общий танец, со зрителями, когда каждый — во что горазд.
— После конкурсных выступлений долго пересматриваешь запись, видишь кучу ошибок и помарок, — говорит Сура Нагучева. — Но одновременно ты видишь и лица своих детей, все их эмоции, переживания. И тебя охватывает гордость, тебе уже не так важны недочёты, тебе всё нравится… В общем, никогда не мечтала о другой профессии. Мне в этом отношении повезло.
P.S. Пока писалась статья, стало известно, что на фестивале-конкурсе «Планета танца», в котором приняли участие коллективы не только из Туапсинского района, но и других районов Краснодарского края, а также из Адыгеи и Крыма, «Золотое наследие» удостоилось диплома лауреата второй степени.
Владимир БЕЛЯЕВ
